Или каково быть потребителем в России?
Фортуна — лотерея
Когда деревья были маленькими, а слуховые аппараты — отечественными и большими, купить их можно было в медтехниках. Или областных больницах. Или получить в кабинете сурдолога. Для «льготных категорий граждан».
Аналоговый усилитель, минимум возможностей для маневра… Очень часто при первом включении аппарат просто не желал работать. И тогда его «запускал» техник. В настройке «реликтовые» слуховые аппараты не нуждались. Сурдолог определялся с вносимым усилением, а дальше – лотерея! Подойдет — не подойдет.
Целое поколение людей обязано этому затяжному периоду в истории российского слухопротезирования устойчивым мифом: слуховые аппараты можно купить. Главное, чтобы работал. А дальше — надеяться не на что. Привыкали пациенты 90-х к слуховым аппаратам, как Маресьев к протезам. Долго и мучительно. А потом – годами терпели. Мозг отчаянно боялся любых замен слухового аппарата, боялся еще одного привыкания. До конца жизни человек, вкусивший суровой «прелести» отечественного слухопротезирования, искал ту же самую модель слухового аппарата. Возможность выбора прочно ассоциировалась с перспективой новых страданий.
Выбора и не было. Был один вопрос: брать — не брать. Пациент (и только он) принимал решение: соглашаться на слухопротезирование или «еще подождать». Улучшение слуха практически полностью нивелировалось дискомфортом, который испытывал человек в процессе ежедневного использования слухового протеза.
С высоты прогресса
Цифровые технологии продвинули отечественное слухопротезирование. Слуховых аппаратов стало много. Цена на них тоже «расползлась» по горизонтали. Простые, способные справиться лишь с минимальными потерями слуха – на одном краю шкалы. Высокотехнологичные, многоканальные, с направленными микрофонами, сложной системой компрессии — на другой. Потребитель попал в пропасть: выбирать пришлось не между «Жигулями» и «Мерседесом». А в модельной линейке, где появились десятки «крепких» середнячков.
Почему усложнение слухового аппарата стало актуально? Слуховой анализатор устроен нелинейно. Увеличение громкости, в большей части потери слуха, не приводит к улучшению разборчивости речи. Нужно что-то большее, чем просто усиление. Поэтому появление цифровых слуховых аппаратов было неизбежным.
С ростом клинического опыта протезирования стало очевидно: добиться улучшения слуха «как в молодости» — не получится. Все равно остаются акустические ситуации или состояния слуха, где даже новые технологии не справляются. Но научное сообщество и производители, не останавливаясь ни на миг, уже 20 лет улучшают, усложняют цифровую технологию компенсации слуха. А так как, полной картины, как именно слышит человек, нет до сих пор даже у специалистов – отрасли есть куда развиваться.
Как ведет себя человек, желающий приобрести слуховой аппарат? Обопрется исключительно на собственный опыт и знания, желая сделать собственный же вывод. Как должно выглядеть слухопротезирование? Стоит ли за него платить? Именно потребитель и его особенность «лучше разбираться во всем самому» формирует отечественную отрасль слухопротезирования.
К сведению:
На мировом рынке существует несколько моделей реализации слуховых аппаратов:
Европа и США – специалист в области слуха и его патологий подбирает и настраивает слуховой аппарат. Он же анализирует и оценивает качество протезирования, опираясь на клинические знания. Смысл в том, что у каждого человека индивидуальный порог максимально качественного протезирования, и специалист этот порог просто обязан найти! В Европе любые медицинские манипуляции относятся к доказательной медицине. Говоря иначе, существует не менее семи диагностических тестов, результаты которых подтверждают, что слухопротезист сделал все, что было возможно в данном случае. То есть – достиг максимума. Иначе страховая компания не оплатит его работу. На выходе – объективный и подтвержденный результат.
В России по знаниям, умениям и закону – этот специалист – врач-сурдолог. Он принимает решение. Почему? Потому что врач, вынужден применять алгоритм, обусловленный особенностями менталитета потребителя.
Пациент в России, желающий «все и сразу», не станет ходить на прием 5-6 раз. Поэтому все тесты проводятся во время протезирования. Врач оценивает разборчивость сложных фонем на фоне помех. Учитывает способность и готовность пациента к адаптации, исходную причину снижения слуха. Но на выходе результат, как не парадоксально, получается выше! Все дело в учете двух моментов: применение слухового аппарата в повседневной жизни. И исходное соматическое состояние пациента — здоровье плюс разум. Слухопротезирование тугоухий человек впервые проходит в России через 7-10 лет после фактической потери слуха. И такая ситуация мало его беспокоит. Слуховой аппарат? Но зачем? Ведь я еще не до конца оглох!
А тем временем, депривацию участков слуховой коры никто не отменял. И через 7-10 лет – «получите и распишитесь». Высокочастотные звуки — ох как неприятно слышать! Технически, врач может их убрать. Но тогда уйдет и разборчивость речи. Кто в данном случае решает, как должен быть настроен слуховой аппарат? И какая модель? Врач, который ювелирно «добавляет» к диапазону недостающие частоты и учит «двигаться на протезах»? Или пациент, который считает, что слышать непривычное — плохо?
Протезирование слуха — сродни оперативному вмешательству. Надо выходить за рамки зоны комфорта, мириться с неизбежностью адаптации. А это – труд во благо. Но труд, как правило, неприятный пациенту.
Люди в белых халатах
Правила на рынке слухопротезирования в России сегодня диктует пациент, который платит. Кому он платит? К огромному сожалению — «псевдоспециалисту», чье «образование по слухопротезированию» начинается и заканчивается двухнедельными курсами. «Псевдоспециалист» тоже носит врачебную форму, виртуозно сыпет терминами. В его интересах провести продажу, а не решить проблему потери слуха. И он не проколется. Не предаст высокодоходного, но слаботехнологичного производителя. Ты, потребитель, вроде неплохо слышишь. Ты услышал, как тебе кажется главное — цену. И готов заплатить. Не за слух! Не за качество собственной жизни! За то, что не жалко выбросить. За слуховой аппарат, который будешь носить от случая к случаю. Или не будешь носить вообще.
Это ты, наш дорогой потребитель, считаешь, что способен принять решение, подходит тебе слуховой аппарат или нет. Это ты, не понимая разницы в моделях, производителях и особенностях собственной патологии, ориентируешься только на цену. И заверения «псевдоспециалистов»: аппарат хороший! Он из Швейцарии-Дании-Германии! А то, что много лет завод работает в Китае, откуда тебе знать?
Знаешь, как мог бы слышать, не будь ты столь самонадеян? Врач-сурдолог с 15-ти летним стажем, чья научная работа посвящена одному вопросу: «Почему люди глохнут и как это остановить», – не осуждает тебя. У тебя нет информации. И помочь некому. Врач в поликлинике говорит: «Не покупай слуховой аппарат – оглохнешь!». Интернет кормит токсичным информационным мусором. Реклама на прилавках, в киосках, в бесплатных газетах «ЗОЖ» учит, как справиться с тугоухостью подручными народными средствами. И ты завороженно жуешь и глотаете самый обыкновенный обман. Не имея силы воли решить проблему, откладываешь собственные страхи в «долгий ящик».
Колхоз – дело добровольное
Продажа слуховых аппаратов на прилавках – предельно честный бизнес: хочешь бери, не хочешь – не бери. Медтехника не в ответе за слух. Единственное «но»: еще в далеком 1985 министр здравоохранения СССР запретил реализацию слуховых аппаратов без назначения врача. Что есть назначение? Рецепт, как на лекарство. Что, сколько и как принимать. Для слуховых аппаратов — модель, усиление, параметры настройки, режим пользования. Кто-нибудь видел такой рецепт? Я не видела. И сама не писала. Писать некуда. Специалист, способный понять такой «рецепт» и выполнить его – врач-сурдолог. А в точках, торгующих усилителями слуха и аппаратами «с лотка» — такого специалиста нет.
Удачи тебе, мой любимый потребитель. С каждым годом я вижу, как ты взрослеешь. Делаешь правильные, логичные выводы. И голосуешь кошельком за специалистов, за врачей.
С любовью и уважением, главный врач сети аудиологических клиник «МастерСлух»,
врач-сурдолог, кандидат медицинских наук Ирина Гребенюк.