Это, наверно, одна из самых толстых наших карточек… и одна из самых сложных и интересных историй.
Мы познакомились перед Новым Годом. Она и с ходу, с порога, сказала, что боится. Боится, что аппараты громкие, большие, шумят, еще больше портят слух — список был бесконечен. Мы общались около часа, просто разговаривали, без обследования, без примерки — обо всём. договорились встретиться еще раз, рассмотреть её ситуацию более полно и подобрать варианты решения.
Первая консультация и подбор
Запланированная встреча произошла через несколько дней. Обычно консультация занимает 1,5-2 часа, но в этот раз я, словно предчувствуя, выделила 4.
Еще раз обсудили пожелания к слуховому аппарату: отсутствие дискомфорта на громкие звуки, четкий звук, незаметность, автоматика, бюджет.
Стандартное начало — дезинфекция рук и отоскопия. Уже на этом этапе мы «отсеяли» внутриушные слуховые аппараты, у N очень изящный, узкий слуховой проход, как у ребенка. Аппарат туда просто не поместится.
Выполняем аудиометрию слуха. Проверяем каждую частоту несколько раз, ведь от того, насколько точно мы выполним обследование зависит корректность первичной настройки. Воздушная проводимость, правое ушко, левое… Немного передохнули и проверяем костную. Да, долго, да, сложно, но для достижения хорошего результата — надо.
Теперь мы точно знаем, что нужны слуховые аппараты средней мощности. Обсуждаем каждую деталь. У NN короткая стрижка, уши открыты, наибольшее снижение слуха на низкие частоты — открытое протезирование, возможно, не подойдет. Это сузило поиски.
Нужны двое!
NN беспокоится, боится: «Как, сразу два аппарата? На оба уха?!». Да, два. Чтобы была выше разборчивость, чтобы сохранить локализацию, ориентирование в пространстве и многообразии звуков. Рассказывает, что была во многих центрах, примеряла разные аппараты, и даже безуспешно пыталась носить один. Сложнее всего пытаться помочь человеку, уже имеющему негативный опыт.
Принимаем решение пробовать многоканальные слуховые аппараты на технологии RIC (receiver-in-canal) и для начала (надо же с чего-то начинать) примеряем первый вариант на левое ухо. Пока только на левое — потому что психологически сложно принять мысль о двух аппаратах. Слушаем: NN – окружающие звуки и мой негромкий голос, я — изменения в громкости голоса NN, она начала говорить существенно тише. Хотя я больше смотрю. Наблюдаю за реакцией на звуки, выражением лица. Эти изменения говорят гораздо больше, чем фраза пациента «Я слышу».
Проверяю разборчивость речи — 4 метра. NN переживает — Мало! Шумно! Громко! Объясняю — все хорошо, все в порядке, голове нужно время, чтобы привыкнуть к звукам.
Звуков слишком много — мелких шумов и шорохов, непривычно звучит свой голос, в ухе непривычно распирает… откладываем этот вариант в сторону и пробуем следующий, также технология RIC. Снова NN слушает голос: мой и свой. Комфортно, но громко. Разборчивость — слова 5 м, фразы 4 м, шепота пока нет. Отлично!
Первый опыт
Примерили, послушали — хорошо, что дальше? А дальше — адаптация. Обсудили правила использования аппарата, советы по привыканию, и NN ушла домой. С аппаратом в коробочке. Следующая наша встреча состоялась…. На следующее же утро!
«Громко! Слишком громко! Бьет по ушам, голова болит!», — NN очень недовольна и полна желания отказаться от аппарата вовсе. И мы сделали потише. А на следующий день еще немножко убавили. И на следующий — тоже, а потом еще и еще…
Очень тонкий и сложный момент: с одной стороны, а что вообще человек в аппарате слышит? С другой стороны, для пользователя, имеющего негативный опыт ношения слухового аппарата, такой подход вполне допустим. Даем возможность адаптироваться, постепенно поднимая громкость до необходимого уровня. Главное — не бросать. И пользователю аппарат, и мне — пользователя. Контролировать ситуацию и напоминать о необходимости настройки.
В очередной раз мы встретились через 2 месяца. NN прибежала встревоженная: «Кажется у меня сел слух из-за аппарата!» Да быть такого не может: Проверяем — аудиометрия без изменений, но слышно тише… Правильно, мозг адаптируется к звукам, меняется восприятие. Теперь можно постепенно выходить на уровень настройки, требуемый по аудиограмме. И мы немножко прибавили.
Какой вкладыш лучше?
Два месяца я рекомендовала NN сделать индивидуальный вкладыш. Потому что как бы отлично ни был настроен слуховой аппарат, стандартный вкладыш может все испортить. Звук очень сильно зависит от глубины посадки вкладыша, а стандартный вкладыш невозможно два раза подряд одинаково «посадить» в ухо. «Давайте сделаем!» — «Нет, не хочу, мне и так хорошо!» В какой-то момент, честно, я уже тоже не хотела. Но спрашивала снова и снова. И однажды услышала: «Да!»
Сделали слепок, отправили на изготовление. Когда вкладыш пришел — примерка и вердикт NN: «Неудобно, ухо распирает.» Делаем еще пару слепков с разным положением нижней челюсти, это влияет на диаметр слухового прохода, и отправляем на переделку. Да, такое бывает. Нет, не в 100 % случаев. Ничего страшного , рабочий момент.
Со второй попытки вкладыш сел точно по уху, неприятных ощущений не вызывал и самое главное, звук стал более четким. Бинго! И прибавили громкость еще немножко, а потом еще… В общей сложности, через 12 месяцев вышли на требуемый уровень громкости и разборчивости: разговорная речь — 6 метров, шепотная речь — 5-6 метров.
А потом случилось страшное…
NN начала жаловаться на сильную боль в левом ухе: при осмотре врач выявляет сужение наружного слухового прохода и резкую болезненность, барабанную перепонку не удается осмотреть из-за сильного отека. Поставлен диагноз и назначено лечение. Аппарат мы перенастроили на правое ухо. И снова — сделали очень тихо.
За адаптацию к звукам, за разборчивость речи для левого и правого уха отвечают разные слуховые зоны коры головного мозга. Это ещё она причина, почему настоятельно рекомендуют бинауральное протезирование, то есть — на оба уха. Если пользоваться только одним аппаратом, то и работать будет только одна слуховая зона, а вторая — уйдет «в спячку». И чем дольше сохраняется такая ситуация, тем сложнее «разбудить» второе ухо.
Следующий визит состоялся, когда боль в ухе уменьшилась и практически прошла. Стало возможным осмотреть ухо более детально. Взору врача предстала воспаленная барабанная перепонка, в центре которой виднелась дырочка. Лечение было скорректировано и дополнено. Спустя еще 7 дней гноя в ухе уже не определялось, размер дырочки уменьшился. Через месяц, при осмотре уха был обнаружен лишь еле заметный рубчик — барабанная перепонка полностью заросла.
К чему я это рассказываю? К тому, что залог хорошего результата заключается в доверии пациента специалисту. И четком следовании рекомендациям, в длительной совместной работе и терпении.
В следующий визит спрошу-ка я еще раз у NN про аппарат на второе ушко. Вдруг ответит: «Да!».